Доверительное управление и проблема института траста

Собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица.

(п. 4 ст. 209 ГК РФ)

Положение о возможности передачи имущества в доверительное управление и указание на то, что в таком случае учредитель управления не утрачивает права собственности, попали в статью, определяющую право собственности, скорее всего, по причинам исторического характера.

Дело в том, что 24 декабря 1993 г. появился Указ Президента РФ № 2296 «О доверительной собственности (трасте)», которым предписывалось «ввести в гражданское законодательство Российской Федерации институт доверительной собственности (траст)»:

  1. В соответствии с Указом при учреждении траста учредитель передавал имущество на определенный срок доверительному собственнику на праве доверительной собственности, а тот осуществлял право собственности на доверенное ему имущество в интересах бенефициария.
  2. При этом к праву доверительной собственности применялись правила о праве собственности.
  3. В Указе отразилась главная черта траста (доверительной собственности): доверительный собственник становится именно собственником, но и учредитель траста не перестает им быть (при этом объем полномочий обоих различается).

Такая конструкция подверглась обструкции со стороны цивилистов как противоречащая принятой в континентальной науке гражданского права унитарной модели права собственности, и во второй части ГК РФ в 1995 г. появилась альтернатива в виде договора доверительного управления имуществом.

В настоящее время ст. 1012 ГК РФ говорит о том, что учредитель управления передает доверительному управляющему на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление данным имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица.

При этом дублируется положение п. 4 ст. 209 ГК РФ: передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему.

Использование термина «обязуется» означает, что институт доверительного управления в российском праве относится к обязательственному праву. Впрочем, ст. 1020 ГК РФ устанавливает, что управляющий осуществляет в отношении переданного в управление имущества правомочия собственника (в пределах, предусмотренных законом и договором доверительного управления имуществом), при этом для защиты прав на имущество, находящееся в доверительном управлении, доверительный управляющий вправе требовать всякого устранения нарушения его прав (ст. 301–302, 304–305 ГК РФ).

Иными словами, норма говорит о том, что управляющий наделяется на имущество некими правами, которые он может защищать вещными исками. Статья 1018 ГК РФ устанавливает, что обращение взыскания по долгам учредителя управления на имущество, переданное им в доверительное управление, не допускается, за исключением несостоятельности (банкротства) этого лица (п. 2). Это явно не отвечает общему принципу ответственности должника всем своим имуществом и очень явно напоминает модель траста, при котором имущество учредителя траста не подвержено взысканию. Таким образом, полностью избавиться от призрака расщепленной собственности не удалось.

Между тем в последнее время концепция расщепленной собственности в виде траста все настойчивее стучится в двери континентального права. Представляется, что в целом утверждение о несовместимости траста с отечественной системой гражданского права – не более чем творческое преувеличение. Этот аргумент о невозможности встроить модель траста в российскую систему гражданского права опровергнут самой жизнью.

Ни для кого не секрет, что российское гражданское право не только относится к континентальной правовой семье (civil law system), но и является не оригинальной разработкой, а, скорее, системой заимствований из французского, немецкого, голландского и т. д. права (как, впрочем, и многие другие правопорядки). Кроме того, континентальные системы гражданского права ведут свою родословную от римского права. Чтобы не удаляться в глубь веков, где в римском праве существовал институт fiducia cum amico, полагаемый многим исследователями предшественником траста, можно обратиться к таким модельным континентальным правопорядкам, как французский, итальянский и голландский.

Французский ГК прежде всего примечателен тем, что именно в нем была впервые закреплена та самая унитарная модель права собственности (речь идет о ст. 544 ФГК), которую сейчас призывают в свидетели невозможности закрепления траста в континентальном праве. Статья 544, однако, не помешала французским законодателям ввести с 2007 г. институт фидуциарной собственности – по сути, той самой разновидности собственности, которая передается и доверительному (фидуциарному) собственнику в рамках отношений траста (ст. 2011 ФГК, см. также, напр., ст. 1260 ГК Квебека, родственного ФГК).

Столь же показателен итальянский пример. Итальянский ГК 1942 г. считается одной из классических частноправовых кодификаций, однако Италия стала одной из первых континентальных стран, признавших траст.

Поскольку на действующий ГК РФ значительное влияние оказало гражданское законодательство Нидерландов, значительный интерес вызывает подход голландского законодателя к признанию трастов. Действующее законодательство собственно Голландии пока не знает траста, хотя дискуссии о необходимости имплементации этого института ведутся. Тем не менее Нидерланды подписали Гаагскую конвенцию о праве, применяемом к трастам, и тем самым признали в своей юрисдикции трасты, учрежденные согласно иным правопорядкам.

  1. Более того, законодательство Кюрасао (субъекта федерации в составе Королевства Нидерландов) прямо признает траст, такие трасты признаются в Голландии как «собственные». Пример с Кюрасао даже более показателен, чем изменение ГК Франции. Если в последнем случае французский законодатель попытался ввести в свой кодекс некий функциональный аналог траста, который, вероятно, не должен был вызвать отторжение в классическом континентальном правопорядке, на Кюрасао англо-американская модель траста была внедрена в ст. 3:126–161 местного ГК (практически идентичного голландскому) с изменениями, позволившими совершить такое «вживление».
  2. Еще один пример континентального правопорядка, капитулировавшего перед трастом, – чешское законодательство. ГК Чешской Республики, вступивший в силу с 2014 г., признает траст, при котором управляющему передается доверительная собственность (ст. 1448 чешского ГК).

Таким образом, аргумент о несовместимости модели доверительной собственности (траста) с континентальными правопорядками не находит подтверждения в самих этих правопорядках. Более того, можно констатировать начало гонки континентальных правопорядков за внедрение этой модели. Например, Китайская Народная Республика, чье гражданское законодательство тоже построено по континентальной модели, в 2001 г. приняла Закон о трасте.

В таких условиях законодательство о трастах становится полем серьезной международной конкуренции финансовых рынков.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
autoreflex.ru
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: